А будет вот что...
Dec. 14th, 2011 04:18 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
old_pionearЯ обещал 12-го рассказать, что будет дальше. Виноват, не смог. Теперь вот с опозданием докладываю. Не обессудьте.
«Вот и сбывается всё, что пророчится». Так пел вернувшийся нынче в кинотеатры «всенародный Володя». Только он теперь не всенародный, а принадлежащий правообладателям. Точно так же, как результаты голосования или массовые уличные акции принадлежат правообладателям. И правообладатели не особенно церемонятся с желающими присоседиться. Примерно так поступил Никита Высоцкий, когда запретил использовать песни отца в фильме Александра Манского «Смерть поэта». Как результат, на экране Высоцкий беззвучно хрипит, напрягая жилы, но оставаясь немым. Какова метафора к нынешней ситуации, а? Возмущенный народ открыл было пасть, но скучный голос за кадром уже сообщает о трудовых думских буднях и дележе портфелей, а кто-то фончиком пускает фонограмму с Цоем. Цой сейчас живее всех живых. И это уже не метафора. Мы превратились в жителей Гамельна, тупо втыкающих в примитивное музло.
В общем, дело было так. Москвичи, внезапно осознав себя хомячками с раскладной крюгеровской пятерней, ломанулись отстаивать свое право иметь хоть какие-то права и собрались невиданной толпой для того, чтобы показать жуликам и ворам: нас настолько дофигищща, что если мы все повернемся задом к Кремлю и одновременно пёрнем, то на Красной случится незапланированный звездопад, а синюшные трупы обитателей Кремля будут выносить в коробках из-под ксерокса. Больше того, осмелев от собственной монструозности, москвичи даже выдвинули уль-ти-ма-тум: в двухнедельный срок выполнить пять требований. Правообладатели в первый момент сцыкнули в карман и сделали вид, что ничего не произошло, оставив событие без комментариев. Но так как всем стало видно, что карман мокрый, говорить-таки пришлось.
Каковы были исходные данные? Первое: хомячки мирно тусовались, маршировать никуда не думали, даже кричали как-то не очень рьяно (сравните с Чистыми за пять дней до этого), шикая на окружающих: «Вы тут не очень-то, а то ведь закон об экстремизме, мирное выступление, нам разрешили, надо цивилизованно, эволюция лучше революции, Машку мять только за подушку – сиськи не трогать, на ляжки даже не смотреть, да и вообще сперва разрешение спросить трэба». Во-вторых, требования уложили в пять пунктов, требуя освободить всех политзаключенных, но не уточняя, например, статус Ходорковского, требуя уволить Чурова, но ни слова не вставив про Путина («Что Вы, Владимвладимирыч, как можно-с. А то что мы там «расиябеспутина» кричали – так это антураж такой, кричалка незлобивая») – главного распорядителя на балу подтасовок. И, в-третьих, срок дали на раздумья не абы какой, а без малого половину месяца. Чтобы этот срок покрыл срок сидельцев от 5 декабря. Чтобы можно было всему миру пропищать: «Вот! Первое условие тирания выполнила, освободила товарищей по борьбе. Мы победили!» Короче говоря, Фредди Крюгер свой реквизит при себе сохранил, а хомячки оказались с картонной бутафорией в своих маленьких лапках.
Правообладатели всю эту байду быстро оценили, врубились, что их пытались взять на фуфло и без всякого мандража, спокойно так (Дубровский-стайл) заявили: «Спокойно, Маша, яду выпей». И добавили: «Убей себя об стену». Это в том смысле, что никаких ваших ультиматумов мы в упор не всасываем, ни о чем с хомячьем договариваться не собираемся, да и ващще оно нам в руль не упиралось. Быстро все это было сказано и по-хозяйски. Хомячки покрутились и, набив для пущей важности щеки крупой, решили ждать две недели: «А вдруг небо хлопнется в Дунай?» Но тут ведь праздники, надо гандоны закупать на всю новогоднюю ночь, жене – открытку, кредит за уже сломавшийся пылесос оплатить, да и вообще трубы горят, а совесть на Болотной притушили. А значит что? А значит самым голосистым хомякам, которых хомячество в Клуб Самоубийц председателями выбрало, надо искать дополнительные ништяки и побудительные мотивы. Не, можно было, конечно, попытаться пробежаться по Москве и втыкать каждому встречному спичку под хвост. Но, во-первых, едронные крысы уже прошвырнулись с трехсотенной сосучкой по дворам и закоулкам, а во-вторых, спички могли бы принять за новогодние фейерверки. Посему вызванный на ближайшем расширенном спиритическом сеансе дух Айзеншписа подсказал: «Шоу масть гонит. Давай концерт, народ и подтянется». Вот так с шутками-прибаутками, с плясками-хренасками москвичам предложено продолжить героическую борьбу за право иметь право.
Вы слышали, чтобы кто-то из кремлевидных хоть раз содрогнулся, взглянув на «Нашествие» или «Рок над Волгой»? Или начал диалог с посетителями этих многотысячных фестивалей? С каких таких пирогов вдруг было решено, что рок-фестиваль с попутно выступающими шоу-мэнами речевого жанра станет настолько страшен, что немедленно вызовет у власти могучее желание пойти на попятную и выполнить все требования? Впрочем, даже этот кордебалет никто уже не собирается подпускать к Кремлю на расстояние пушечного выстрела. «Место занято, пацанва. Мы сейчас пошушукаемся, давать ли вам вообще место для писка, но если дадим, то в резервации». Не, митинг-концерт (а точнее - концерт-митинг) все же пройдет, и Варламов, сфотографировав его из Космоса, будет долго спорить сам с собой, сколько же пришло людей - 12 или 13 тысяч, но лучше бы он и не проходил уже вовсе. Такая ботва, братья-грызуны. И теперь нам либо сосать под приятные аккорды (которые будят воспоминания: когда-то и мы были о-го-го!), либо спать в своей норке. А другого выхода нет. Есть! Конечно же, найдутся такие, кто пойдет и выполнит волю длиннохвостых: для храбрости хлебнет яду, а потом убьет себя об стену. Кремлевскую. Под руководством бесконечно задерживаемого. Но это единицы. Остальные вернутся к прежней жизни и станут растить маленьких хомячков.
«Вот и сбывается всё, что пророчится». Так пел вернувшийся нынче в кинотеатры «всенародный Володя». Только он теперь не всенародный, а принадлежащий правообладателям. Точно так же, как результаты голосования или массовые уличные акции принадлежат правообладателям. И правообладатели не особенно церемонятся с желающими присоседиться. Примерно так поступил Никита Высоцкий, когда запретил использовать песни отца в фильме Александра Манского «Смерть поэта». Как результат, на экране Высоцкий беззвучно хрипит, напрягая жилы, но оставаясь немым. Какова метафора к нынешней ситуации, а? Возмущенный народ открыл было пасть, но скучный голос за кадром уже сообщает о трудовых думских буднях и дележе портфелей, а кто-то фончиком пускает фонограмму с Цоем. Цой сейчас живее всех живых. И это уже не метафора. Мы превратились в жителей Гамельна, тупо втыкающих в примитивное музло.
В общем, дело было так. Москвичи, внезапно осознав себя хомячками с раскладной крюгеровской пятерней, ломанулись отстаивать свое право иметь хоть какие-то права и собрались невиданной толпой для того, чтобы показать жуликам и ворам: нас настолько дофигищща, что если мы все повернемся задом к Кремлю и одновременно пёрнем, то на Красной случится незапланированный звездопад, а синюшные трупы обитателей Кремля будут выносить в коробках из-под ксерокса. Больше того, осмелев от собственной монструозности, москвичи даже выдвинули уль-ти-ма-тум: в двухнедельный срок выполнить пять требований. Правообладатели в первый момент сцыкнули в карман и сделали вид, что ничего не произошло, оставив событие без комментариев. Но так как всем стало видно, что карман мокрый, говорить-таки пришлось.
Каковы были исходные данные? Первое: хомячки мирно тусовались, маршировать никуда не думали, даже кричали как-то не очень рьяно (сравните с Чистыми за пять дней до этого), шикая на окружающих: «Вы тут не очень-то, а то ведь закон об экстремизме, мирное выступление, нам разрешили, надо цивилизованно, эволюция лучше революции, Машку мять только за подушку – сиськи не трогать, на ляжки даже не смотреть, да и вообще сперва разрешение спросить трэба». Во-вторых, требования уложили в пять пунктов, требуя освободить всех политзаключенных, но не уточняя, например, статус Ходорковского, требуя уволить Чурова, но ни слова не вставив про Путина («Что Вы, Владимвладимирыч, как можно-с. А то что мы там «расиябеспутина» кричали – так это антураж такой, кричалка незлобивая») – главного распорядителя на балу подтасовок. И, в-третьих, срок дали на раздумья не абы какой, а без малого половину месяца. Чтобы этот срок покрыл срок сидельцев от 5 декабря. Чтобы можно было всему миру пропищать: «Вот! Первое условие тирания выполнила, освободила товарищей по борьбе. Мы победили!» Короче говоря, Фредди Крюгер свой реквизит при себе сохранил, а хомячки оказались с картонной бутафорией в своих маленьких лапках.
Правообладатели всю эту байду быстро оценили, врубились, что их пытались взять на фуфло и без всякого мандража, спокойно так (Дубровский-стайл) заявили: «Спокойно, Маша, яду выпей». И добавили: «Убей себя об стену». Это в том смысле, что никаких ваших ультиматумов мы в упор не всасываем, ни о чем с хомячьем договариваться не собираемся, да и ващще оно нам в руль не упиралось. Быстро все это было сказано и по-хозяйски. Хомячки покрутились и, набив для пущей важности щеки крупой, решили ждать две недели: «А вдруг небо хлопнется в Дунай?» Но тут ведь праздники, надо гандоны закупать на всю новогоднюю ночь, жене – открытку, кредит за уже сломавшийся пылесос оплатить, да и вообще трубы горят, а совесть на Болотной притушили. А значит что? А значит самым голосистым хомякам, которых хомячество в Клуб Самоубийц председателями выбрало, надо искать дополнительные ништяки и побудительные мотивы. Не, можно было, конечно, попытаться пробежаться по Москве и втыкать каждому встречному спичку под хвост. Но, во-первых, едронные крысы уже прошвырнулись с трехсотенной сосучкой по дворам и закоулкам, а во-вторых, спички могли бы принять за новогодние фейерверки. Посему вызванный на ближайшем расширенном спиритическом сеансе дух Айзеншписа подсказал: «Шоу масть гонит. Давай концерт, народ и подтянется». Вот так с шутками-прибаутками, с плясками-хренасками москвичам предложено продолжить героическую борьбу за право иметь право.
Вы слышали, чтобы кто-то из кремлевидных хоть раз содрогнулся, взглянув на «Нашествие» или «Рок над Волгой»? Или начал диалог с посетителями этих многотысячных фестивалей? С каких таких пирогов вдруг было решено, что рок-фестиваль с попутно выступающими шоу-мэнами речевого жанра станет настолько страшен, что немедленно вызовет у власти могучее желание пойти на попятную и выполнить все требования? Впрочем, даже этот кордебалет никто уже не собирается подпускать к Кремлю на расстояние пушечного выстрела. «Место занято, пацанва. Мы сейчас пошушукаемся, давать ли вам вообще место для писка, но если дадим, то в резервации». Не, митинг-концерт (а точнее - концерт-митинг) все же пройдет, и Варламов, сфотографировав его из Космоса, будет долго спорить сам с собой, сколько же пришло людей - 12 или 13 тысяч, но лучше бы он и не проходил уже вовсе. Такая ботва, братья-грызуны. И теперь нам либо сосать под приятные аккорды (которые будят воспоминания: когда-то и мы были о-го-го!), либо спать в своей норке. А другого выхода нет. Есть! Конечно же, найдутся такие, кто пойдет и выполнит волю длиннохвостых: для храбрости хлебнет яду, а потом убьет себя об стену. Кремлевскую. Под руководством бесконечно задерживаемого. Но это единицы. Остальные вернутся к прежней жизни и станут растить маленьких хомячков.
